Еще в начале прошлой недели Николай Шугаев находился в СИЗО в Витебске. Сейчас он в Техасе — проходит реабилитацию после времени за решеткой. Мужчина — один из тех, кого освободили беларусские власти 12 февраля. Он рассказал «Зеркалу» о времени за решеткой, как проходило освобождение и почему не получил гражданство нашей страны, хотя по рождению беларус.
«В обоих паспортах указано место рождения — Городок, Беларусь»
Николаю 56 лет, он родом из Городка в Витебской области, там прошло его детство. После школы мужчина попал в армию, отслужил два года и вернулся домой, работал в пожарной части. Еще спустя год решил поступать в университет — выбрал Харьковский юридический институт (сейчас это Национальный юридический университет имени Ярослава Мудрого). Так и оказался в Украине.
— Когда поступал, еще был Советский Союз, а когда выпустился в 1994-м — уже независимая страна. Тогда у меня был советский паспорт, и я имел право на беларусское гражданство. Но так как переехал в Украину, они дали мне свое, — рассказывает собеседник. — Самое интересное, что в обоих паспортах у меня указано место рождения — Городок, Беларусь. Но гражданства никогда не было. Мои родители беларусы. Конечно, я себя считаю беларусом. Да не просто считаю, я и есть беларус.
Еще в 1991 году Николай женился на украинке, и после окончания университета они вместе переехали в Городок. Там какое-то время мужчина работал нотариусом. Но потом супруга переманила его назад — и пара переехала в украинское Ровно. Там он устроился в прокуратуру Ровенского района помощником прокурора, где и работал до отъезда в США.
— В 2003 году мы с супругой решили эмигрировать в Штаты, попытаться освоиться там, — рассказывает он. — Вначале, когда приехали в Флориду, работали в компании по производству окон и дверей. Супруга осталась там, а я через несколько лет занялся бизнесом: покупал машины на аукционе, ремонтировал, потом продавал. А потом, перед самым приездом в Беларусь в 2020 году, работал менеджером по поставкам торговой сети Walmart.
Прожив в США необходимое количество лет, Николай получил гражданство этой страны. И все шло хорошо, пока не разладились отношения с женой и они не развелись. Через несколько лет мужчина познакомился с беларуской из Новополоцка. Они поженились. И в 2013 году у пары родился сын. Но супруга вместе с ребенком жили в Беларуси. Николай к ним приезжал.
— Хотя там у меня была семья, у меня не было планов переезжать на постоянное место жительства. Просто, когда длительное время находился вдалеке от семьи, сильно скучал по ребенку. У него есть американское гражданство, но у жены — нет, ей нужна была виза. Дважды она подавалась, чтобы ее получить, но все время был отказ. Поэтому приезжать мог только я, — говорит он. — Когда в августе 2020 года прилетел в Беларусь, у меня был билет назад, должен был в сентябре улететь. Но рейс отменили из-за ковида. Купил новый билет — снова отмена. Потом ввели санкции и отменили вообще все рейсы. В общем, так и остался на несколько лет в Новополоцке. Но не жалел, в США очень скучал по семье. Я такой человек, мне нужно, чтобы супруга и ребенок были рядом.
«Поворачиваюсь — в мою сторону бегут какие-то вооруженные люди»
Николай признается: когда приехал в Беларусь в начале августа 2020 года, не так много знал о том, что происходит в стране. Читал новости, был в курсе, что будут выборы, но даже не мог представить, что произойдет после них.
— Получилось так, что я оказался вовлечен в эти события по факту приезда, — рассказывает он. — Выходы людей на улицы, протесты — мне тоже пришлось принять участие и в Полоцке, в Новополоцке. Мои политические взгляды очень определенные: считаю, в стране должны быть честные, порядочные выборы, президенты — избираться.
Когда протесты затихли, несколько лет Николай находился вне поля зрения силовиков. Жил с семьей, периодически находил подработки. В июле 2024 он развелся со второй супругой. По словам собеседника, отношения начали портиться задолго до этого. Но мужчина не спешил уезжать из-за сына.
— Утром 13 сентября, я шел в аптеку: ребенок заболел, нужно было купить лекарство. Включил сыну мультики, пошел. Аптека совсем рядом была. Не успел даже дойти, как меня задержали сотрудники ГУБОПиК, — вспоминает собеседник. — Вначале просто услышал сзади два громких хлопка. Не понял, что это — светошумовые гранаты, петарды? Поворачиваюсь — в мою сторону бегут какие-то вооруженные люди. В полной экипировке: бронежилетах, касках, с автоматами, что-то кричат. Ощущение, как будто это происходило в каком-то кино. Подбежали, ударили по ногам, повалили на землю лицом вниз, порвали куртку, разбили телефон, руки сзади сковали наручниками. Подняли на ноги, подвели к машине, снова бросили на землю. Тыкали камеру в лицо, кричали, мол, ты знаешь, за что тебя задерживают? А я противозаконного ничего не совершал. Все думал про больного сына, говорил им, что дома ребенок. Никакой реакции.
Мужчину отвезли в Новополоцкое РОВД, на несколько часов поставили к стене в позе «ласточки». Потом стали показывать его подписки в Instagram на «экстремистские» ресурсы. Собеседник попытался было объяснить, что следил за независимыми медиа еще до 2020 года, когда они были разрешены, но успеха не добился. Получил протокол по ч. 2 ст. 19.11 КоАП (Распространение экстремистских материалов).
В это время в квартире, где жил беларус, прошел обыск. Так как в дома находился несовершеннолетний, силовики связались с его матерью — та приехала и забрала мальчика. Во время обыска изъяли технику: компьютер, телефон, карты памяти. Забрали флаги США и Украины, которые висели на стене, книги Джорджа Оруэлла «1984» и «Скотный двор», даже фотографии времен университета. Спустя несколько дней, в понедельник, 16 сентября, состоялся суд — мужчину арестовали на 13 суток.
— Условия в изоляторе были очень тяжелые, — рассказывает он. — Отношение как к предателям родины. Нас лишили всех мало-мальских благ: ни прогулок, ни передач (нижнее белье, мыло, зубная щетка, паста), никаких постельных принадлежностей. Плюс ночью два раза поднимали, и когда дежурный по ГУВД заходил, ты должен подняться, представиться и сказать статью, по которой находишься в этих местах. Ни сна, ни прогулки, питание ужасное.
«Называли хохлом, фашистом, нацистом»
Одной «административкой» дело не закончилось. После Николая судили снова: 27 сентября, затем 3 и 16 октября. Трижды его признавали виновным в распространении «экстремизма», один раз — в незаконном пикетировании. Этот «конвейер», по словам мужчины, дался ему тяжелее всего.
— Все это можно пройти, если знать, когда выйдешь. Но когда ужас без конца — это хуже всего на свете, — считает он. — Отсидел 13 суток, уже думаю, что скоро увижу ребенка, — и тут новый протокол. Причем за линк на новость, которая вообще никак к Беларуси не относилась. Но ссылка была на «экстремистский» ресурс. Поэтому еще 15 суток. Опять пора выходить — новое дело, еще 13 суток. И в четвертый раз они посчитали незаконным пикетированием украинский флаг на моей аватарке — а я вообще-то гражданин этой страны. Хотя это публичное выражение своих взглядов, что в принципе разрешено конституцией.
В Новополоцком ЦИП Николай провел в общей сложности 56 суток. Хотя у него два паспорта, мужчину судили как гражданина Украины. Собеседник предполагает, что его американские документы силовики просто не нашли — он их спрятал. Но иностранное гражданство не просто не помогло, а только ухудшило ситуацию.
— У меня же паспорт так называемого недружественного государства. Поэтому было отдельное отношение: на ЦИП постоянно оскорбляли, называли хохлом, фашистом, нацистом, — рассказывает он. — Пока сидел на «сутках», таскали на допросы. Спрашивали, занимался ли вербовкой граждан Беларуси для войны, работал ли на разведку Великобритании, США, Украины. А я все это время пытался понять, за что же сижу, писал жалобы в областной суд, хотел добиться какой-то справедливости.
Четвертые по счету «сутки» Николая закончились в ноябре. Не успел он выйти на улицу, как увидел сотрудников ГУБОПиК, ожидавших его. На этот раз уже была «уголовка». Мужчину обвинили в оскорблении Александра Лукашенко — ч. 1 ст. 368 УК РБ.
— Реакции как таковой не было, — делится он. — Знаете, когда долгое время находишься под арестом, тем более в таких жестоких условиях, это влияет на психику. Теряется способность защищать себя. Тогда очень расстроился, что снова ребенка не увидел и не понятно, когда вообще увижу. Но что мог сделать в той ситуации? Задержали, надели наручники, проводили в дежурную часть, обыскали, завели в «стакан». Потом перевели на трое суток в ИВС, пока прокурор не подписал санкцию на мой арест. И тогда я оказался в витебском СИЗО. Причем о моем задержании не сообщили в посольства США и Украины. Сам писал в американское ведомство. И уже потом узнал от них, что туда ничего не приходило.
Условия в СИЗО, вспоминает он, отличались: были матрасы, раз в неделю водили в душ. Но вот отношение стало еще хуже. Николая посчитали «склонным к экстремистской деятельности», постоянно требовали доклад «по форме»: представиться, назвать статью, сказать, что он стоит на учете как склонный к экстремизму.
— И дополнительные придирки. Допустим, плохо убрано в камере — могут прийти, специально проверить, чтобы тебя наказать и поместить в карцер, — рассказывает он.
В своем задержании мужчина винит бывшую супругу: уверен, что она таким образом пыталась избавиться от него и лишить возможности общаться с сыном. По словам Николая, скриншоты пересланных ссылок, которые показывали силовики, были сделаны с ее телефона. Он утверждает, что в материалах дела были ее показания о том, что бывший муж участвовал в протестах.
«Понял, что американцы идут навстречу — были слезы радости»
О том, что его освободят, мужчина не знал до последнего. За несколько дней до этого события его перевели в СИЗО КГБ в Минске. В среду, 12 февраля, Николай проснулся, как обычно, в шесть утра под официальный гимн.
— Потом вдруг зовут на выход и в баню. А мы там были буквально позавчера. Думаю, значит, куда-то будут меня везти, готовят к чему-то. Помылся, позавтракал. Проходит время — дергают из камеры в «стакан». Сижу там четыре часа, не понимаю, что происходит, — вспоминает он. — Что интересно, выпустили в туалет и потом даже принесли обед. Думаю, ну раз дали пайку, может, не так уж все плохо. Проходит еще время — открывается дверь, стоят люди в масках. Надевают наручники, маску, выводят, садят в машину, на голову — мешок. И мы куда-то едем.
В автомобиле вместе с Николаем был журналист «Радыё Свабода» Андрей Кузнечик. Об этом он узнал уже потом — в дороге не было ни возможности поговорить, ни рассмотреть (мешал мешок). Все время, пока ехали, мужчина гадал, что с ними будет дальше.
— Еще с ЦИП мне постоянно угрожали, что депортируют в Украину. А поскольку там все заминировано, отправят идти по минному полю, — рассказывает он варианты, о которых думал тогда. — Были угрозы, что меня почему-то депортируют в Россию и передадут ФСБ, поскольку я плохо написал про их армию («Русский военный корабль, иди на **й»). Еще думал, что с нами хотят устроить какую-то провокацию на границе.
Когда машина остановилась, силовики сказали, что они на границе. На мгновение собеседник подумал, что речь об украинской. Но когда с головы сняли мешок, увидел авто на европейских дипломатических номерах — и впервые подумал, что, возможно, все будет хорошо.
— Понял, американцы идут к нам навстречу. Конечно, слезы радости были в тот момент, — делится он. — Я ведь даже не в Америке родился. А тут увидел людей, которые тебе говорят нормальные слова, что все хорошо, нет никакой опасности для жизни, мы вас забираем (голос мужчины прерывается). Просто, когда раньше вокруг тебя были животные в буквальном смысле слова, а теперь человеческое отношение…
Дальше все было быстро: прошли литовскую границу и поехали в посольство США в Вильнюсе. Николай был в одной машине с заместителем помощника госсекретаря США по делам Восточной Европы Кристофером Смитом. На территории диппредставительства освобожденных встречали все сотрудники. Там их приняли, накормили. Андрей Кузнечик встретился с близкими (по словам собеседника, когда журналист узнал, что они на границе, первым делом спросил о семье). Затем всех отвезли в заранее забронированные номера в отеле.
— Три дня пробыл в Вильнюсе. За это время меня осмотрел врач, а еще сделали новый американский паспорт (старый остался в Беларуси), — рассказывает мужчина. — Походил немного по городу, зашел в магазины — надо же было одежду купить. Смотрел на красивые места. Такой период адаптации к этой жизни.
Потом Николай вылетел в США. Сейчас он живет в гостинице на территории военной базы в Техасе, проходит реабилитацию. Все это — по инициативе американской стороны.
— Сначала находился в госпитале. Там провели полное обследование, анализы, давление. Проверили все, вплоть до зубов и болей в спине, — рассказывает мужчина. — Это очень нужно, потому что здоровье правда «полетело». Когда меня задерживали, били по ногам, и теперь правая плохо работает — там какая-то проблема с суставами. Еще врачи подозревают туберкулез. А я смотрю на себя и не узнаю: за эти шесть месяцев потерял почти 20 килограммов. Но тут еще сыграло роль, что, когда меня не выпускали с суток, я объявлял голодовку — совершенно ничего не ел, только немного воды. Но их это не интересовало совершенно. Тогда фельдшерка, которая там работает, сказала бросать это дело, потому что ни на что не повлияет, а только здоровье испорчу. В общем, тюрьма добавила лет: кажется, что мне не 56, а уже 66 лет.
Свободе Николай рад. Но его не оставляет мысль о сыне, которого он даже не смог увидеть перед отъездом. И когда это произойдет снова, мужчина не знает: в Беларусь вернуться не может, а в том, что бывшая супруга привезет мальчика в США, очень сомневается.
— То есть я не лишен родительских прав, я отец, хороший отец своему сыну. Сейчас на свободе, но мое сердце осталось там, вместе с маленьким ребенком, — с грустью говорит он.
